"Если не будешь есть зелень, мы отошлем тебя к Мосту Дьвола", - говорит Джина, пародируя голос своей матери.
Мы проезжаем очередное ссохшееся дерево, раскинувшее свои ветви в разные стороны. Я не могу вспомнить, какое оно по счету: двадцатое, пятидесятое, сотое. Но это не имеет значение. Тут всё слишком однотипное и приевшееся, что волей или не волей начинаешь уставать от однообразия, поэтому когда Джина говорит мне, что готова уехать со мной в Литрим, я оказываюсь практически на седьмом небе от счастья.
Мы едем уже двадцать минут, но всё никак не можем наконец выбраться из города. В окне машины мелькает бесконечная череда низких уродливых кустарников, покрытых изморозью, старые облезлые дома, пара дешевых забегаловок, автозаправка... Я не акцентирую на всех этих вещах совершенно никакого внимания, зато Джина всматривается в детали с жадностью, стараясь запечатлеть каждую мелочь в памяти раз и навсегда. Она понимает, что больше никогда сюда не вернется.
-Мост Дьявола? - недоуменно переспрашиваю я.
Мне уже давно осточертели все эти бесконечные легенды, мифы, загадки, придания этого места. Я оказался здесь по работе, надеясь задержаться в городе не дольше, чем на неделю, а в итоге застрял на полгода, показавшихся мне чуть ли не десятками лет.
-Да. - кивает она головой в ответ. - Я до чертиков боялась его, будучи ребенком.
-Почему? - я презрительно хмыкаю, совершенно не понимая того, как люди могут верить в такие глупости.
-По легенде, это место, где старуха перехитрила дьявола.
Однажды старуха и её корова оказались порознь: она была на одном берегу реки, а её корова - на другом. Пока старуха стояла и ломала голову, как вернуть корову назад, возник дьявол и вызвался построить для неё мост, но ценой была душа первого живого существа, что по нему пройдет. Она согласилась. На следующее утро - бинго! - готовый мост. Дьявол сказал: "Я сдержал своё обещание, теперь твой черед". Старушка достала кусок хлеба и швырнула его через мост, а её собака кинулась за ним.
- Значит, дьявол оказался обманут старухой?
- Да. Дьявол был так смущен, что никогда не ступит в Драмклифф снова.